Испанец Джонатан Альба живет и работает в нашей стране с 2018 года. Он тренер-аналитик в ФК «Ростов» и сборной России по футболу.
Накануне нашей встречи «Ростов» обыграл (1:0) команду из Нижнего Новгорода. Тут бы ростовчанам расслабиться, но нет: следующий матч, с ЦСКА, уже через 2 дня. Альба готовится. Поэтому разговор случается только поздним вечером, в перерыве между тренировкой и ужином.
Перед домашними играми команда остается ночевать на базе в парке имени Островского — до центра рукой подать, но ощущения тут загородные: деревья, аллеи, птички, покой.
Тренер-аналитик футбольного клуба «Ростов» Джонатан Альба.
— Мой папа болел за «Атлетико», и когда мы родились, я и мой брат, тоже стали болеть за них. Всегда себя помню (сохранены особенности речи героя. — «Нация»): приходили вместе на стадион, с папой, с мамой, все были болельщики.
— Как вы попали в российский футбол?
— В Испании тренеры получают лицензии на три уровня. Сначала маленькие местные клубы, потом выше, третий уровень — надо потренировать за границей. Поэтому я пришел в сборную Румынии. Там работал, когда Валерий Карпин мне позвонил и пригласил в Ростов. Мы познакомились с ним еще в Испании.
— Говорят, люди на юге России похожи на испанцев.
— Ну да, но я не люблю так говорить. Как в футболе есть разные стили, так и в одной стране есть разные люди... У меня есть русские друзья, о которых я думаю: этот человек как в Испании, а в Испании есть такие, о которых я думаю... Не буду говорить, как я иногда думаю. (Хохочет.)
— Что вы знали о нашей стране, когда ехали сюда?
— Я знал Путина, и как это называется, когда балет ставят на лед?
— Фигурное катание.
— Да. Еще все испанцы думают, что тут много-много снега. Я готовился: купил новую куртку, шапку, все теплое. Приехал в Ростов в первый раз в феврале, но было совсем нехолодно.
Еще я думал, что в России много дисциплины. Все ходят так (показывает осанкой и плечами, как маршируют по плацу). Но оказалось, не везде, бывает очень не-дис-цип-ли-ни-ро-ван-но! Но не в ФК «Ростов»: здесь, когда я работаю с Валерий Георгиевич, у нас все четко, по расписанию!
Главный тренер Валерий Карпин на тренировке команды.
— Я уже знаю, что это такие традиционные русские подарки и шутки! (Хохочет.) Но у меня не были носки. Жена подарила парфюм.
В Испании у мужчин нет такого праздника. Но есть День отца, он отмечается 19 марта, в день Сан Хосе — отца Иисуса Христа. А тут в Ростове и я, и жена привлекали к себе ваши традиции: у меня теперь есть 23 Февраля, у нее и дочек — 8 Марта.
— Расскажете о дочках? Знаю, что благодаря младшей вы и выучили русский язык.
— Дочкам 7 и 10 лет. Старшую зовут Ноа, а младшую Вега. В Испании это редкие красивые имена. Когда мы приехали, старшей было уже четыре с половиной года, а младшей полтора. Она по-испански не говорила: только «папа», «мама», «баба» — три слова.
Я помню момент, когда мы с женой были на кухне. И пришла младшая, у нее в руке был йогурт, и она говорила: «Еще, мама, еще!» А мы посмотрели друг на друга и решили, что «еще» — это «все»: от маленького ребенка эти слова очень похожи. И жена ответила: «Ну хорошо, если все». — «Нет, мама, еще!» — «Все? Больше не будешь?» Вега бросила на пол коробку (Джонатан показывает как: с обидой и разочарованием). Потом старшая пришла и объяснила: «Она больше хочет». Вот тогда мы с женой решили, что нам срочно надо учить русский язык! (Смеется.)
Вега заговорила позже, чем обычно дети, опаздывала чуть-чуть, потому что сегодня мы с женой говорим «вода», а завтра — «agua». Ей было трудно. Зато теперь и по-русски, и по-испански может говорить очень быстро и очень хорошо.
Джонатан с женой Ирэнэ и дочками Ноа и Вегой.
— Да. Мы с Ирэнэ уже давно. Гуляли вместе, взрослели вместе; познакомились в компании друзей и быстро полюбили друг друга. Она тоже болельщица. Закончила экономический университет, работала в банке. Потом работала мамой.
Когда я пришел в Ростов, был тут один шесть месяцев. И у меня было очень много работы. Про Россию мало знал, про русский футбол тоже: мне надо было выучить каждую команду, каждого игрока, чтобы, если тренер меня спросит, я тут же сказал. С 8 утра до часа ночи я все это учил. Поэтому все остальное жена делала сама: искала по интернету, где мы будем жить в Ростове, школу; читала о городе, о стране — как тут жить. Она мне очень помогала.
— Что удивляло вас в начале русской жизни?
— Были некоторые традиции, которые я не понимал. Например, снимать обувь для улицы и надевать обувь для дома. Сейчас я вижу, что это плюс: чисто и удобно. А раньше я в доме тренера или другого русского человека шел сразу от двери (показывает плечами деловитую походку). И мне говорили: «Э, подожди, друг, куда ты идешь?! У нас так не надо!»
Или очень смешно и это: друг идет в мой дом — «динь-дон!» Я открываю и хочу обнимашки, а он говорит: «Нет, подожди. Это пока нельзя. Надо зайти внутрь, через порог, а уже потом обнимашки». Почему так? Ничего непонятно! (Смеется.)
Удивляло, что на день рождения дочери цветы надо дарить и ее маме: в Испании такого нет. Наверное, поэтому тут так много цветочных магазинов: люди часто дарят цветы. В Испании можно заказать букет онлайн, но чтобы ты шел домой и захотел купить цветы просто на ближайшем углу — нет, такого не бывает. Ваша традиция, я думаю, хорошая. Жене это приятно.
— Был здесь очень хороший переводчик Артем, после тренировки он с нами сидел и учил каждую букву. Так начинали, потом чуть-чуть ходили на университет. Один день, другой, еще день — так и научились. Понимать, говорить я уже могу почти хорошо. Но читать и писать!.. Большими читать понятно, а маленькими — уже нет. И то, что в конце слова, меня постоянно путает: «бутылка вода» или «бутылок воды»? Ага?! Попробуйте, если вы иностранец! (Хохочет.)
И этот «Костья». У вас это имя, а в Испании — ругательство. И когда во время игры кричали нашему игроку: «Костья! Костья!», я думал: чего они все ругаются? Все же идет нормально. (Смеется.)
— В каких русских городах вы еще бывали?
— Москва, Петербург, Краснодар, Воронеж, Оренбург и другие — там где играем. У этих городов я знаю название, вид из автобуса и вид из окна отеля. (Смеется.) Это все, что могу о них сказать, потому что все время на тренировках.
— Плюсы и минусы жизни в Ростове?
— Плюсы: очень много мест, где можно не сидеть дома. Максимум 15 минут дойти до хороший ресторан, 15 минут ходить до бассейна. Нет пробки, все удобно. Погода хорошая и еда очень вкусная.
Мы с семьей очень любим русскую еду в «Онегин Дача», потом любим грузинская кухня: хинкали, хачапури. Итальянский ресторан La Fabbrica очень хороший, «Сыроварня» — микс, прекрасно!
А минус: нет падел (разновидность тенниса. — «Нация»), а я люблю играть в падел! В Испании это очень популярный вид спорта. В России тоже уже развивается: в Москве, в Питере, много где есть. Но я слышал, что это будут делать и в Ростове. Надо делать быстрее, надо это улучшать! (Смеется.)
— Я учу стиль игры соперника и помогаю главному тренеру Валерию Карпину выстраивать нашу стратегию. Еще помогаю советом другим нашим тренерам: Виктору Онопко, Виталию Кафанову, Михаилу Осинову.
Десять лет назад моей профессии еще не было. Футбол очень меняется, тактика меняется. Постоянный эволюшен. И футболистам раньше не было физически так трудно: сегодня, если у тебя нет скорости, выносливости, тебе на поле делать нечего.
— Сколько последних матчей соперника вам надо отсмотреть, чтобы составить представление о нем?
— Минимум три-четыре, но я уже много знаю тренеров, знаю клубы: что они любят и умеют делать. Сегодня мне проще. А еще надо посмотреть команду, похожую на нас. К примеру, как она делает атаку: так можно просчитать свои действия.
— Вы же смотрите игру не так, как другие тренеры?
— Да, я практически не смотрю на поле, а смотрю в компьютер. Оператор снимает все поле — и мне хорошо видны комбинации. Люди смотрят на мяч, а я за ним не слежу. Я анализирую: что мы делаем правильно, а что плохо, работают наши приемы или не работают, смогли мы предугадать соперника или они готовились по-другому? У них же тоже есть тренер-аналитик. (Смеется.) Вот это моя работа во время игры.
Дизайнер Наталья Виноградова.
— Сначала, когда все шло хорошо и мы что-то выигрывали, я думал, надо так и продолжать, не надо ничего менять: ни одежду, ни обувь, волосы не стричь, бороду не убирать. Один матч, второй, еще. Потом подумал: так же можно и сумасшедшим стать! (Смеется.) Но у футболистов такое часто: одному надо прыгнуть три раза, другому — с правой ноги сделать первый шаг... Когда ждешь удачу, все способы можно брать!
— Чем «Ростов» отличается от других клубов?
— Наша команда очень не любит быть без мяча, поэтому, если мы начинаем прессинговать, забираем мяч сразу. Прессинг и атака — это наш стиль.
И еще я тут близко чувствую наших руководителей. Президент клуба Арташес Владимирович Арутюнянц, главный тренер Валерий Георгиевич Карпин и наш спортивный директор Алексей Анатольевич Рыскин — они всегда вместе. Перед игрой, на поле, часто и ужинают с нами, разговаривают. И всегда помогают: «Какая у тебя проблема? Надо позвонить один директор, он говорить с другим директор — всё решим!» Я такой дружбы и поддержки нигде не видел. И это большой плюс для «Ростова».
— Кто из российских клубов вам еще симпатичен?
— «Факел». Я вижу: команда всегда вместе, стадион на них собирается полный. А полный стадион — это трудно, потому что такой обычный клуб не купит игроков за 10 млн евро каждый. Но люди собираются, поддерживают, им интересно, значит, у команды есть свой футбольный город.
У нас вообще очень интересный хороший чемпионат. Конечно, если сравнишь с Английской Премьер-лигой, где в одной команде может быть 10 игроков по 80-100 млн евро, ты найдешь минусы. Но это неправильно делать: надо сравнивать с равными.
Разговор прерывается, из-за двери выглядывает русая голова и шепчет: «Спросите про стандартные положения для нападающего». Я, конечно, спрашиваю.
— Все будет, Егор! — хохочет Джонатан. Потом поясняет мне:
— Голенков каждую неделю у меня просит. Он очень любит угловой, который только он будет забивать. «Джой, какой стандарт будет на этой неделе? (И заговорщицки.) Давай сделаем угловой для нападающего?» И так всегда!
Слева направо: Полузащитник «Ростова» Алексей Миронов, полузащитник Данил Глебов, тренер Джонатан Альба, сзади нападающий Егор Голенков.
— Я очень люблю футбол. Мальчиком играл много, но потом или техники не хватило, или конкуренция в Испании очень большая — у меня не получилось стать профессиональным футболистом. Я понимал, что «трогаю потолок», но больше времени заниматься не мог. У меня уже была жена, мне надо было зарабатывать: за непрофессиональный футбол не платят. Поэтому я пошел другой дорогой: работал в коммерческих компаниях. Все это было трудно и нервно. А потом случилась грустная история...
Жена забеременела. У нас должен был родиться сын. Почти уже родился, две недели не хватило, мы его потеряли... Это был очень сильный удар для нас. Мы каждый день плакали — не могли нормально ходить на работу. Думали и думали о нем. Так прошло много времени: неделя, две, месяц, дальше... В один день мы решили: так не может больше продолжаться. Надо жить счастливо. Я спросил жену: «Что ты любишь? Что ты хочешь?» — «Я хочу сына или дочь». И я сказал: «Давай попробуем все заново еще раз. Мы не знаем, почему потеряли ребенка, но возможно, в этом виновата работа? Давай ты ее бросишь?» Врач говорил, что одной из причин мог быть стресс. А жена тогда работала в банке и все отдавала этой работе. Тогда она меня тоже спросила: «А что ты любишь?» — «Я люблю футбол». — «Тогда и ты бросай свою работу и занимайся футболом!» А я тогда занимался страхованием машин. У нас было сохранено немного денег, и мы решили попробовать пожить с радостью хоть какое-то время.
Я поработал главным тренером в одной любительской команде и в третьей испанской лиге. А потом уже был только как тренер-аналитик во второй лиге в Испании, в сборной Румынии, в «Ростове» и сборной России.
Все эти годы я был счастлив. И моя жена была спокойная. Так мы жили. И дожили до сегодня...
— «Не было бы счастья, да несчастье помогло», — так у нас говорят...
— Так и есть. Семья, две любимые дочки и футбол — это счастье! (Улыбается.)
— Хорошо. Они помнят, что со мной случилось, и видели, как первый год было трудно, и второй, и третий, и я сказал: «Папа, есть шанс, я пойду в Румынию!» Конечно, первая их мысль: «Уф, куда?» А теперь мы встречаемся два раза в год, и они видят, что у меня все хорошо. Поэтому нет проблем.
— Мне тут подсказали, что вы любите музыку и сами часто поете. Можно посмотреть, что у вас в плейлисте?
— Да, пою! Когда отсматриваю матчи, слушаю русскую музыку, испанскую — вперемешку. Услышу у кого-то интересное — о, это мне надо в плейлист! (Смеется.) Самая любимая — это «Снег» Киркорова, потом идут (открывает телефон): «Фантазер», «Седая ночь», «Кукушка», «По кайфу», «3 сентября», «Левый берег Дона», «Солнце Монако», «Город, которого нет», «Районы-кварталы»...
— Практически плейлист россиянина средних лет. В чем вы еще стали русским за эти 6 лет?
— Например, у меня время обеда и ужина стало сильно раньше. В Испании обедать сядут, может, только в два часа дня, а ужин вообще в десять часов вечера. Моя мама, когда я приезжаю в гости, говорит: «Подожди, подожди!» А я в семь тридцать вечера уже голодный.
Не сговариваясь смотрим на часы: 19:55. И снова голос из приоткрытой двери: «Вы у него спросите, как он майонез ест!»
— Джонатан, кажется, у вас есть завистники.
— Да-да, это есть! (Смеется.) Но мне не надо, как ему, бежать, я другим работаю. И майонез я много не ем. На первом месте у меня супы: борщ, харчо, уха. Уха из рыбы — это очень вкусно! А на втором — пельмени. Но давайте не про еду, а то еле сдерживаюсь. (Хохочет.) Вот, понял: русским я стал в том, что теперь я очень дис-цип-ли-ни-ро-ван-ный. И на поле, и в столовой — это мой главный русский урок.
«Из России с любовью. Второй сезон» — проект журнала «Нация», создаваемый при поддержке Президентского фонда культурных инициатив. Это истории иностранцев, которые однажды приехали в нашу страну, прониклись русской культурой, просторами, людьми — и в конце концов сами стали немножко русскими.
Расскажите о нашем герое своим друзьям, поделитесь этой историей в своих соцсетях.
