Из новостей последних дней: «Никита Джигурда подрался с адвокатом Марины Анисиной», «Джигурду собираются депортировать из России, так как у него украинский паспорт», «Джигурда забаррикадировался в квартире от полиции и обещает стать новым президентом Украины».
Вспомнили свой разговор с Никитой Борисовичем той поры, когда он еще не был так закрыт от людей.
— А что на самом деле стоит запрещать в нашей стране?
— Любые запреты — это признак военной системы, но бороться с этим я не буду, я против любого насилия.
Я отборолся, по молодости я, как многие сегодня, протестовал и диссидентствовал. Только я был один, когда в своем родном Киеве выходил на площадь к памятнику Ленина после ввода советских войск в Афганистан и говорил все, что я об этом думаю. И что я думаю о родном военкомате, где под плакатом «Быть солдатом — твоя почетная обязанность» меня, пацана молодого, крыли отборным матом за легкую щетину и длинные волосы. Все было — и ломание пальцев, и насильственное укладывание в психушку. В итоге у меня тот же диагноз стоит, что был у Пушкина, Лермонтова, Высоцкого — «психопатия». Диагноз, который очень востребован в армии в военное время.
Сегодня я понимаю, что это неправильно. Не надо менять мир вокруг себя, надо себя менять. Не надо ходить на Болотную площадь, надо свою негативную энергию направлять на созидание. Нельзя решить проблемы, перевешав всех олигархов, как предлагает наша оппозиция, лидерам которой никто у нас не верит, потому что они сами все проданные и купленные. У нас есть интернет, давайте соберемся в энергетически активное время — в полнолуние — и пошлем коллективный призыв в ноосферу, мировой разум нас услышит.
Мне предлагали контракт — я был бы круче Лепса и Стаса Михайлова. И Ваенги еще.
— Как вы это себе представляете? В условленное время все выходят в фейсбук и пишут заранее подготовленную мантру?— Нет, сначала нам надо договориться, сформулировать то, чего мы действительно хотим. Но вообще, я говорю совершенно серьезно! Ребята, начните, наконец, читать русских космистов, Николая Федорова откройте, Вернадского, изучите Циолковского. Там не только предсказания о том, что человек полетит в космос. Оно сбылось, кстати, вы заметили? Там все правильно сказано о будущей роли России в мире, о мировом разуме, о ноосфере. Я уже больше 15 лет на каждом углу кричу, что русский космизм должен стать национальной идеей, в школе предмет такой должен быть. И когда меня спрашивают: «Вы лидером оппозиции пойдете?», я отвечаю: «Пойду, но только с этими идеями, с этой национальной идеей».
Главное достижение космистов — идея о том, что человек уже сегодня способен познать божественный замысел, просто люди не верят в свой разум, не развивают свои способности, много ограничений себе создают.
Русскому человеку вообще не хватает, чтобы ему говорили: ты умный, талантливый, сексуальный. Если ему это постоянно повторять, он станет таким, станет даже круче, чем все, что о нем скажут.
— По поводу интернета: чего там только о вас не пишут. Случались ли новости о Джигурде, от которых сам Джигурда чуть не поседел?
— «Джигурда голый ходил по переполненному юрмальскому пляжу и на замечания возмущенной общественности отвечал: «Мне нечего стесняться, я этим детей делаю». А на самом деле — Джигурда голый на одиноком пляже ночью с друзьями купался. Чувствуете разницу? Но, если я буду заниматься разборками, с теми, кто меня не понял и обидел, ни на что больше времени не останется.
— Новость, что Джигурда хочет возглавить гей-парад — из той же серии?
— Из области «вырезали из контекста». Я сказал: «Я готов возглавить гей-парад, если Киркоров признается, что он гей».
— А если он признается?
— Возглавлю, почему бы и нет, гей-парад у нас разрешен.
— А что вы детям скажете?
— У меня ощущение, что в истории с гомосексуализмом хорошо работает кармический откат. В гомофобной семье, агрессивно настроенной, скорее всего и появится гей. А где есть любовь и приятие — там есть иммунитет. Я так считаю: с Адама и Евы все началось и этим все кончится, но свободу эксперимента никто не отменял.
Нужно осознать себя творцом этого мира и менять этот мир любовью, относиться к нему, как к своим детям. Ты можешь злиться на них, кричать, шлепнуть, но ты же делаешь это очень редко, остальное время любишь, воспитываешь, направляешь. А еще родители хотят, чтобы их дети были лучше них.
— Нет, я сделал совершенно осознанный шаг. Когда я надел шутовской колпак, образованная часть общества, которая любила Никиту Джигурду, от меня отвернулась, решив: «У него крыша поехала». Ничего у меня не поехало.
Меня любили серьезные каналы. В свое шоу меня приглашали Дуня Смирнова и Татьяна Толстая. Там я мог снять свою маску и обсудить те идеи, которые меня волнуют.
По-другому не получается, я, честно, пробовал. Никому это не нужно. Меня перестали приглашать на серьезные программы, на концерты, но стали звать на всевозможные ток-шоу и платить за это деньги. На ток-шоу я делаю то, что хочу, но я прекрасно понимаю, что монтировать все это будут они — так, как они хотят.
Для меня русский — не национальность, это состояние сознания, состояние души. И в миссию России, предсказанную многими большими умами, я верю — через Россию придет очищение мира. Но чтобы механизм этот запустить, знаете, что надо делать? Перестать говорить, начать действовать. Я, например, делаю дело своими акциями, пусть и в шутовской форме. Что-то стараются делать мои любимые Ефремов, Быков, Собчак, Земфира, Рената Литвинова, Виктор Пелевин и Борис Гребенщиков.
— Если бы не нужно было думать о хлебе насущном, чем бы вы занимались?
— Нет-нет, дело не только в хлебе насущном, и занимаюсь я не только этим. Я знаю правила игры и сознательно иду через это шутовское поле. Мне трижды предлагали миллионный контракт, с тотальной раскруткой, предлагали, чтобы я пел свои песни в стиле «Любить по-русски» — и был бы я сегодня круче Лепса и Стаса Михайлова, вместе взятых. И Ваенги еще.
— И что не сложилось?
— Не сложилось, потому что пятилетний контракт гласил: все права на имидж, песни и прочее принадлежат продюсерскому центру. Пять лет мы будем получать бабло, а потом делай, что хочешь — раскручивай своих космистов, ищи свою русскую идею. Нет, ребята, никакого завтра не бывает. Я выбрал другой путь, шутовской, но я всегда лоббирую идею человека-творца, это моя сверхзадача.
— А своих детей хотите видеть в шоу-бизнесе?
— Нет, конечно. Главное, что я в них вложил — во всех пятерых, от трех жен — это то, что они рождены в любви, это очень много. Что бы там ни говорили: нет там любви, одна показуха. Нет, я всех люблю по-настоящему и стараюсь направлять, но пусть свою дорогу выбирают сами. Я им шоу-бизнеса не желаю.
Самое страшное, что в шоу-бизнесе так много всего искусственного, ненастоящего, мы с вами ругаем его за это, но мы понимаем, где настоящее, а где ненастоящее. А представьте, что сейчас растут дети, которые не могут делать этих различий, и для них все, что в телевизоре, — все настоящее. Пусть же будет у них альтернатива, пусть у них будет Джигурда. Джигурда — настоящий, пусть смотрят на Джигурду.
— Что-то мне немножко страшно, если у поколения моих родителей в героях был Высоцкий, а у поколения моих детей — Джигурда.
— Не бойтесь, это очень хорошо. Знаете, скольким тинэйджерам — от 8 до 16 лет — Джигурда по приколу? Джигурда — шире и больше, чем Высоцкий.
Я в том же положении, что и вы: я понимаю, что все мои ценности для моих детей не имеют никакого значения. Имеет значение только форма, только упаковка. Конечно, Джигурда их цепляет — это яркая и прикольная форма. Когда мы сможем озвучивать глобальные философские концепции и уметь над этим смеяться, тогда мы не будем сажать Pussy Riot, не будем говорить об осквернении святынь, потому что главные святыни — внутри.
— Понятно. Расскажите ваш любимый анекдот про Джигурду.
— Ой, их столько. Мне нравятся все, что связаны с гигантоманией. Типа «Джигурда ушел в тайгу. Тайга заблудилась». Да, это про меня.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: МИХАИЛ ЗАДОРНОВ: «Я НА ВЫБОРЫ НЕ ХОЖУ. ЭТО ДЛЯ ЛОХОВ»
ЮРИЙ ЛОЗА: «А МАЙКЛ ДЖЕКСОН ПРОСТО ПРИШЕЛ И НАПЕЛ»
