Когда-то кустодиевский «барин в пальто с бобровым подбоем» бродяжничал и голодал. Из ярких детских воспоминаний Шаляпина — голодные обмороки отца и мать, вынужденная ходить с сумой по городу. Отдельный ад в воспоминаниях о детстве — Суконная слобода, район в Казани, в котором вырос Шаляпин. Как-то на почве злосчастной судьбы отрок Шаляпин даже хотел утопиться, но не дошел до речки, встретив приятеля и заболтавшись.
С первого своего выступления юный Шаляпин сбежал, сдали нервы. Второй «дебют» состоялся: 17-летний Шаляпин пел неважно, но тем не менее привел публику в восторг, сев мимо кресла. По логике пьесы Шаляпин просидел в этом кресле до конца действия, отчаянно борясь с подступающими слезами. Всю оставшуюся жизнь Шаляпин с параноидальным вниманием наблюдал за передвижением реквизита по сцене.
У Шаляпина было две семьи. Одна в Москве, другая — в Петербурге. Первая жена, итальянская балерина Иола Торнаги, выписанная в Москву меценатом Мамонтовым, родила Шаляпину шесть детей. От Марии Петцольд у Шаляпина было три дочери. Он никогда не разводился с Торнаги, но в эмиграцию уехал с Петцольд. Марина, одна из дочерей Шаляпина и Петцольд, была известна как «Мисс России» 1931-го года и жена министра культуры Италии. Принять участие в конкурсе красоты среди русских эмигранток Марину подбили писатель Бунин и художник Коровин. Марина Шаляпина победила, а сам Шаляпин иронизировал над победой дочери, всякий раз встречая ее песней «Вот взошла луна златая». Намекая на весьма сомнительную красоту дочери, на ее лунообразное, круглое, «очень русское» лицо.
Говорят, земляки Шаляпин и Горький практически в одно время пробовались в один и тот же казанский хор. Так получилось, что Горького с его чудовищным «окающим» говором взяли, а Шаляпина нет, из-за начавшейся мутации голоса. Это фиаско Шаляпин запомнил, «того парня» возненавидел и уже после знакомства с Горьким рассказал ему эту жуткую историю из юности. Горький узнал в ней себя и сказал, что из хора его выгнали почти сразу. Как известно, Шаляпин всю жизнь хотел писать, а Горький — петь, получилось наоборот. В результате все официальные биографии Шаляпина написаны «буревестником русской революции» «другом Горьким», и отделить в них голос Шаляпина от несомненного беллетристического таланта советского писателя просто нереально.
Еще одна байка о Шаляпине. Однажды Шаляпин отдыхал в Монте-Карло. При нем был личный секретарь. На прогулке Шаляпин случайно встретил Карузо и сказал, что сопровождает юное дарование. Шаляпин просил Карузо послушать уникальный тенор. В назначенный день Шаляпин с секретарем пришли к Карузо и начали сводить его с ума пением секретаря. Карузо терпел, Шаляпин тоже, потом оба не выдержали: один возмущался, второй просил прощения.
Еще до эмиграции, в 1918-м году Шаляпин стал художественным руководителем Мариинского театра и получил первое в России звание «народного артиста Республики». Это звание не раз становилось певцу поперек горла. «Вернись теперь такой артист обратно на русские рублики. Я первый крикну: обратно катись, народный артист республики», — написал Маяковский в 1926-м году. А в 1927-м Совнарком отобрал у певца это звание и лишил его права возвращаться на родину. Также новая власть конфисковала у своего первого народного артиста дом, машину и все банковские сбережения.
В Голливуде Федор Иванович Шаляпин получил звезду на аллее славы за достижения и вклад в области музыки.
Голос Шаляпина вошел в историю как «громкий». Лев Толстой после прослушивания народной песни в исполнении Шаляпина сказал даже, что «слишком громкий». Сын Шаляпина вспоминал: «У отца не было какого-то невероятного голоса, как у Таманьо, который феноменальный голос имел, нечеловеческий. У отца был человеческий голос. Он не силой брал публику, а интерпретацией, кардинальностью своей интерпретации». Феномен Шаляпина — в умении перевоплощаться в образ, недаром Шаляпину охотно «верил» Станиславский, был его поклонником. «Когда я пою Мефистофиля, Бориса Годунова и Ивана Грозного, я хочу быть Мефистофилем, Борисом Годуновым и Иваном Грозным».
И еще про пальто Шаляпина. Кустодиев, увидев Шаляпина в роскошном меховом пальто, захотел написать портрет. Шаляпин воспротивился, сказав, что «шуба наверняка краденая». Оказалось, за один из концертов для госучреждения с Шаляпиным расплатились меховым пальто, певец подозревал, что добро из «национализированных» большевистских запасов. Кустодиев оценил поворот сюжета: «Давайте писать, ведь как оригинально: и актер, и певец, а шубу свистнул».
