«Однажды я услышал из газовой камеры детский крик «Мама!»
Люди

«Однажды я услышал из газовой камеры детский крик «Мама!»

В Международный день памяти жертв Холокоста, 27 января 2016 года, российским орденом Мужества был награжден посмертно Александр Печерский - человек, который сделал невозможное: устроил единственный в истории успешный массовый побег из немецкого лагеря смерти.

авторы Ольга Майдельман-Костюкова, Ализа Коэн (Иерусалим) фото Ализа Коэн, фотобанк

До войны Александр Печерский имел самую мирную профессию - руководил драмкружком в ростовском Доме культуры.
До войны Александр Печерский имел самую мирную профессию - руководил драмкружком в ростовском Доме культуры.













Собибор — красивое местечко в Польше, Люблинское воеводство, 15 километров от Белоруссии. В мае 1942 года там был построен необычный лагерь, не похожий на трудовые, — простой безотходный завод по уничтожению евреев. 
«По вопросу о количестве людей, пропускаемых через газовые камеры за один день, я могу сообщить, что, по моей оценке, транспорт из 30 товарных вагонов с 3 000 человек ликвидировался за 3 часа. Когда
работа продолжалась около 14 часов, уничтожалось от 12 000 до 15 000 человек. Было много дней, когда работа продолжалась с раннего утра до вечера», — четко отвечал на суде комендант Собибора. 
«Людей привозили и сгоняли во двор в конце лагеря, — вспоминает бывший узник поляк Томас Блатт, — туда выходили нацисты, извинялись за долгий путь, говорили очень вежливо. Объясняли, что прежде, чем пройти к месту, где будут жить прибывшие, нужно принять душ. Там на столе были открытки. Нацисты говорили: «Вы можете написать своим семьям, что вас привезли в красивое место!», а Собибор действительно был красивым местом».

Лагерь смерти Собибор
Лагерь смерти Собибор
В «баню» вели голыми. В одной комнате все снимали обувь, в другой — одежду. В третьей — стригли: «для чистоты, чтобы вши не заводились». Волосы складывали в мешки. Одежду и обувь сортировали — нацисты ценили хорошие вещи.
Все кончалось за 15 минут. Пол газовой камеры механически раздвигался, и тела падали в вагонетки. Вагонетки вывозили в лес, трупы сбрасывали в ров и сжигали. Печерский, давая интервью в 1980-м, говорил: «Однажды я услышал из камеры детский крик “Мама!..”. “Мама” ведь на всех языках звучит одинаково... И затем женский крик. Тут была не боязнь за свою жизнь, а боязнь за свое бессилие».

Лагерники сразу почувствовали к нему доверие. Все знали, что советский солдат не станет сидеть сложа руки

Лейтенанту Александру Печерскому было 34 года, когда он попал в Собибор. Его и еще 19 других крепких мужчин выбрали для работ: фабрику надо было обслуживать, а персонал быстро изнашивался — тех, кто работал трупожогами, меняли через пару недель.
Печерский хорошо помнит Френцеля — коменданта. «Он любил, чтобы был какой-то ритм. Мог бить человека и насвистывать в такт песенку». Френцель тоже заметил его уже на третий день. Всем было поручено рубить в дрова пни — нелегкое для истощенных людей дело. Френцель избил голландца, который не справлялся: бил его долго и обязательно в такт удара колуна. «Ком, ком», — сказал Печерскому, который уставился на это в ужасе. Предложил пари: разобьешь в щепки большой пень за пять минут, по-лучишь пачку сигарет. Не успеешь — 25 ударов. Печерский расколотил корягу в четыре с половиной минуты, выплеснув весь гнев. От сигарет отказался: «Спасибо, не курю».
Печерский, его в Собиборе прозвали Сашко, произвел впечатление и на местное подполье. «Лагерники сразу почувствовали к нему доверие и стали советоваться, как можно сделать, чтобы выйти отсюда,— рассказывал позже Семен Розенфельд. — Все знали, что советский солдат не станет сидеть сложа руки».
Однако все знали и другое: если убежит хоть один человек, всех остальных поведут в газовую камеру.

Бежать надо было всем сразу. А это пятьсот человек — польских, французских, голландских и чехословацких евреев (русских туда привезли впервые). Лагерь окружали четыре ряда колючей проволоки, высотой в три метра.
Между третьим и четвертым рядами — мины, между вторым и третьим — патрули. Днем и ночью на вышках дежурили часовые. Немцев было 17, еще 200 человек охраны составляли власовцы.
План Печерского был прост: немцев надо перебить по одному и очень быстро. Главным козырем была пресловутая немецкая пунктуальность. Помноженная на жадность. Дорогие вещи, не нужные больше мертвым евреям, нацисты перешивали на себя. При лагере находились портняжная и обувная мастерские. К назначенной примерке все являлись аккуратно, в срок. Это и решили использовать.
Печерский распределил задания, организовав шесть групп нападений. «Когда Саша спросил у меня, могу ли я убить человека топором? Я ему ответил, что человека не могу, а немца-эсэсовца — да», — вспоминает Розенфельд. Им удалось убить 12 нацистов.
По плану Печерского колонна узников, выстроенная якобы для работ, должна была захватить оружейный склад, а потом прорываться через проволоку у офицерского дома, где мин меньше. К восстанию неожиданно присоединились два капо — по сути, предатели, лагерники-надзиратели, — что облегчило дело. Но далеко не все узники знали о плане — этого конспирация не позволяла. Идея с захватом склада провалилась — колонну стали обстреливать с вышки. Печерский бросился вперед: «За Сталина! Ура!» 
Проволоку рвали лопатами. Многие подорвались на минах и погибли от пуль, но 320 человек вырвались из  лагеря и достигли леса. Половину из них поймали — была устроена облава. Но куда страшнее тот факт, что еще 90 чудом избежавших смерти беглецов ловили и сдавали фашистам мирные местные аборигены.

В 1987 году Голливуд снял фильм о подвиге Печерского "Побег из Собибора", в главной роли - звезда того времени Рутгер Хауэр (получил "Золотой глобус" за эту роль).


До победы 1945-го дожили 53 узника. Среди них был и Сашко (вплоть до прихода Красной Армии он воевал в партизанском отряде). Стоит ли говорить, что по подозрению в измене Родине его сразу арестовали и отправили в штрафбат — подозрение вызывали все выжившие после немецкого плена. Он и это прошел. Он даже ездил в Москву в комиссию, собиравшую материалы для Нюрнбергского процесса. Выслушав ошеломительный рассказ Печерского, Антокольский и Каверин написали очерк о побеге из Собибора для сборника «Черная книга», которую Илья Эренбург и Василий Гроссман готовили к Нюрнбергу. Но в 1947-м началась кампания против «космополитов», и цензура публикацию «Черной книги» запретила. В печать она вышла только в 2008-м. 

Прорвав оцепление криком «За Сталина!», Печерский вплоть до самой смерти Сталина не мог устроиться на работу, жил с женой и дочкой в ростовской коммуналке, подрабатывал вышивкой, продавая ее на базаре. В 1983-м при его жизни в Америке вышла книга журналиста Ричарда Рашке Escape from Sobibor, по которой через пять лет в Голливуде сняли блокбастер — Сашко сыграл Рутгер Хауэр (и получил за роль «Золотой глобус»). Ростовчанина, конечно, пригласили на премьеру, и, конечно, он не смог приехать — негласно Печерский все равно оставался невыездным. 

В наши дни ему установлен памятник в Тель-Авиве. В Бостоне есть мемориальная стела с его именем; в израильском городе Цфат и Ростове-на-Дону названы улицы в честь Печерского.

Инициатор установки памятника Печерскому в Тель-Авиве Семен Розенфельд, один из участников побега.
Инициатор установки памятника Печерскому в Тель-Авиве Семен Розенфельд, один из участников побега.

…Восстание поставило точку в существовании «Собибора». По личному приказу Гиммлера лагерь сравняли с землей, засадив поле капустой и картофелем. Два десятка лет его хотели вообще стереть из истории — власти в Польше старались замять постыдные факты: расправа и выдача беззащитных беглецов самими поляками никак не вязалась с образом несчастного оккупированного народа. И хотя в земле еще можно было найти обломки человеческих костей, старые фотографии и еврейские молитвенники, на месте Nazi Death Camp построили детский сад — чтобы не помнили. Только в 1965-м власти согласились поставить памятник со словами: «Здесь между 1942 и 1943 годами существовал нацистский лагерь смерти, в котором были умерщвлены 250 000 евреев». 40 000 из них были детьми.


P. S. В 1984-м при содействии журнала Stern бывший узник Собибора Томас Блатт встретился с бывшим обершарфюрером СС Карлом Френцелем (среди тех убитых 12 нацистов, его, главного мучителя, не было) — после войны Френцеля приговорили к пожизненному заключению, но по состоянию здоровья выпустили.
«Служащий отеля вошел в комнату. Он наполнил бокал Френцеля и вышел. Мы снова остались одни. У меня было много вопросов к Френцелю. Как выживший, я часто интересовался, что думают нацисты о фильме “Холокост”. Видел ли он его? Он покачал головой. Считает ли он, что фильм или хроника могут показать, как все было?»
— Нет, — сказал он, — реальность была намного хуже.
«Неожиданно, как ни старался я избежать этого, перед моими глазами возникла картина: мой друг Леон забит до смерти, ужасно было смотреть на его агонию. Мелькнуло другое воспоминание: слушаю приглушенные крики из газовой камеры… и, зная, что в этот момент мужчины, женщины и дети, обнаженные, умирают в ужасных муках, я должен сортировать их одежду».

Использованы материалы из фильма Александра Муратяна «Арифметика свободы», очерк Павла
Антокольского и Вениамина Каверина «Восстание в Собиборе», материалы сайта anr.su

Логотип Журнала Нация

Похожие

Новое

Популярное
1euromedia Оперативно о событиях
Маркетплейсы
Вся власть РФ