В эту субботу, 26 мая, в ростовском клубе «Линия» пройдет закрытая вечеринка BlockParty. BackYard. Хедлайнером станет питерская группа «Самое большое простое число». Музыканты представят новый альбом «Мы не спали, мы снились». Мы решили, что музыку лучше слушать, чем обсуждать, и поговорили с лидером СБПЧ Кириллом Ивановым обо всем понемножку: о современных медиа, медицине и ресторанном бизнесе (да, он очень разносторонний человек).
— Если бы вы завели свой канал на YouTube, о чем бы он был?
— Я бы не завел, все мои интересы лежат в плоскости музыки.
— А «Парфенон» смотрите — канал Леонида Парфенова?
— Иногда смотрю, да. Это то, на чем я воспитан, что ли. То, что сформировало мое представление об этой профессии. Мы знакомы с Леонидом Геннадьевичем, работали с ним вместе, но уже после его и моего НТВ. Мне интересно все, что он делает. Я не слежу за этим пристально, просто потому, что в целом все, что связано сейчас с новостями, предельно от меня далеко. Но «Парфенон» — это как будто вышло продолжение любимой книжки.
Кирилл Иванов, 33 года. Учился на медицинском факультете СПбГУ, работал журналистом (в том числе на НТВ). В 2006 году вместе с электронным дуэтом «Елочные игрушки» основал группу «Самое большое простое число». За 12 лет работы группа, играющая в жанрах электроники, инди и абстрактного хип-хопа, выпустила 10 студийных альбомов. СБПЧ и их пластинки брали премии от GQ, «Афиши», «Сноба» и т.д.
— Вы когда пришли на НТВ, Парфенова там не было уже года три? О нем вспоминали в курилке?
— Конечно, вспоминали. Тогда еще это все было близко, живо, и все, кто работал на НТВ в той же дирекции, что и я, были его коллегами, учениками. Поэтому в курилках Леонида Геннадьевича вспоминали добрым тихим словом.
— Вообще насколько телередакции — человеколюбивые сообщества? Судя по паблику «Медиасрачи 2.0» в фейсбуке, наименее дружелюбные из всех медиа и наиболее эгоцентричные.
— Это довольно нервная, истощающая и часто ничем тебя не обогащающая работа. Так что неудивительно, что люди, которые там работают, издерганные и озлобленные. Им нечем быть довольными. Они в основном заняты не совсем профессией, чем-то другим, каким-то симулякром журналистики. Ну, а если брать остальных — тот же телеканал «Дождь» — это вообще довольно бодрая, борзая профессия, она во многом построена на веселой злости, потому что новости — это конкурентная среда. Тебе нужно успеть первым, раньше других. Цинизм — часть этой профессии. Выдающихся результатов на ТВ, как мне кажется, добиваются люди, которым удается от него избавиться и посмотреть на происходящее отстраненно, с человеческих позиций.
— Вы рассказывали, что во время работы на Пятом канале отлично хулиганили и выдавали в эфир фейки. Типа того, что дед Снуп Догга был рабом на плантациях.
— Это было все такое детское, смешное. Нам было по 19-20 лет, и вдруг нас пустили в эфир. Мы не выдавали фейки, которые бы проверяли социум на прочность, это были шутки, шалости. Просто потому что мы могли. Мы это делали, чтобы немножко рутину разбавить легким безумием.
— А кому из современных медиа вы доверяете и кто вам интересен?
— «Медуза», ее делают мои товарищи. «Медиазона». Сайт «Такие дела». Это, наверное, весь круг того, что я иногда читаю и что не связано с музыкой. Больше ничего.
Я стараюсь просто выбирать источники, которые мне близки, которые я считаю проверенными. Вообще я так долго находился внутри этого, что все для себя понял про политику, особенно в России, и про людей, которые ей занимаются.
Есть столько классных книжек на свете, столько всего, связанного с музыкой, столько фильмов я не успеваю посмотреть.
— Вы же собирались стать врачом (кстати, каким?), потом занялись журналистикой, сейчас — музыкой. Что самое классное и ужасное в этих профессиях?
— Я собирался стать торакальным хирургом, это все, что связано с грудной клеткой, средостением. Врач — это одна из самых очевидно полезных профессий. Если про остальные можно подумать: ну, без этого можно протянуть, то про медицину так не скажешь. Именно по такому принципу я эту профессию и выбрал. Что самое плохое? Наверное, что она построена немножко, как армия, ты бесконечно зависишь от других людей, и какой-то общий, средний культурный уровень твоих коллег не очень высок.
Гигантский минус журналистики в том, что сейчас почти нет возможности ей заниматься. А уж тележурналистикой особенно. У каналов, которые могут себе позволить открыто говорить, нет бюджета, чтобы этим заниматься и чтобы это было интересно. А у других нет такого желания. Из плюсов — это очень интересная работа, ты встречаешься с огромным количеством людей, общаешься с ними, узнаешь много нового. Это невероятно интересно.
В музыке — одни плюсы (смеется). Ты зависишь сам от себя, делаешь то, что считаешь нужным, во что искренне веришь. Но я остался музыкантом не потому что, в других профессиях есть какие-то минусы. Я просто искренне это люблю. И это для меня намного важнее, чем все остальное.
— Ну, вы еще и немножко ресторатор. Говорят: хочешь потерять друзей, заведи с ними совместный бизнес. Бар «Мишка» вы же открывали с друзьями?
— У нас выдающийся из ряда вон случай. Мы с Сашей Берковским и Ольгой, его женой, очень близкие друзья. Делаем все втроем. В каких-то вещах мы очень разные и удачно дополняем друг друга. Не знаю, чем это еще объяснить, кроме нашей взаимной любви и уважения.
Еще у нас есть клуб «Танцплощадка», там и в «Мишке» я занимаюсь организацией выступлений диджеев и музыкантов. И ресторан «Общество чистых тарелок», там у меня тоже совещательный голос.
— Какой совет дадите тем, кто хочет открыть свой бар: что нужно делать и чего делать нельзя, чтобы бар дожил до 1-й годовщины?
— Не нужно делать его на последние деньги, продавать квартиру и тому подобное. А нужно… ой, трудно сказать. Там такое количество факторов. Я не знаю. «Мишке» уже семь с половиной лет, а у меня до сих пор нет никакого рецепта. Если бы я его знал, я бы кучу всего наоткрывал. Наверное, в это нужно верить. Но и понимать, что все может прогореть очень быстро, за раз. Что это высокорискованный бизнес, в котором очень многое зависит не от тебя, а от каких-то вещей вокруг. Не нужно обольщаться, нужно постараться хорошо провести время.
— Русского рэпа стало вдруг очень много. Ваш топ-5 русскоязычных рэперов — тех, кто, по крайней мере, тратит время на это не зря?
— Я думаю, что все они не зря тратят время. Я слежу внимательно за русским рэпом уже много лет, сейчас классный подъем, много всего интересного. Мне нравятся чуваки из уфимского объединения Dopeclvb, нравится Скриптонит, Pharaoh. Face классный. Хватает здоровских ребят.
— Вы говорили, что ваша бабушка собирает все интервью с вами.
— Сейчас она, слава богу, чуть поспокойнее стала к этому относиться. Все эти ссылки сохраняет себе в фейсбук, но они у нее потом куда-то теряются.
— Больше всего в Ростове люди любят говорить о самом Ростове. Вы к нам не первый раз едете. Что скажете про Ростов?
— Да, мы давно ездим в Ростов, лет 11-12. Мне очень нравится в вашем городе. И на Левый берег ездили тусоваться как-то, много где были и много чего видели. Мне нравится в вас ощущение какой-то редкой для России внутренней свободы пополам с дерзостью и борзостью. Это всегда очень подкупает.
