За что будут ругать фильм «Т-34»? Мнение актеров Добронравова и Богданова

1 января в широкий прокат выходит фильм «Т-34» режиссера Алексея Сидорова («Бригада», «Бой с тенью»). 1944 год, младший лейтенант Ивушкин (Александр Петров), оказавшись в плену, собирает из заключенных танковый экипаж, и вместе они совершают побег на легендарной «тридцатьчетверке».
Актеры-танкисты Виктор Добронравов и Антон Богданов дали пресс-конференцию и автограф-сессию в ростовском киноцентре «Большой».

Вместе с коллегами им пришлось учиться управлять танком. Виктор Добронравов (механик-водитель Василенок) иногда проводил за рычагами всю 12-часовую смену:
— Это многотонная махина. По шоссе еще ничего: едешь вперед, и все. А когда снимается бой и нужно маневрировать: вправо, влево, назад, и все это в грязи… Будь это бутафорская машина, мы бы только вид делали, что управляем танком. А тут изображать усилия не приходилось, действительно было сложно.

Антон Богданов сыграл роль снайпера-наводчика Волчкова:
— В мой первый съемочный день снималась сцена «балета». Витя за рулем был, исполнял всякие штуки. Вот там эпизод есть, когда он заезжает одним катком на аппарель — это такой пандус для техники — и потом с нее прыгает. Нас так в кабине тряхануло, что я потом пошел к режиссеру: «Леш, а можно хотя бы я один буду в танкошлеме?» Долго спорили, мы же пленные — откуда у нас шлемы? Но потом по технике безопасности утвердили для всех, по сюжету мы их снимаем с погибшего экипажа. Первое правило такое: без шлема в танк не лезь, иначе башку себе разобьешь.

Все сцены внутри кабин тоже снимались в настоящих боевых машинах, причем на ходу. В тесном пространстве оператору места не хватило, поэтому в кабине установили 5 камер, которые снимали одновременно. По словам Виктора Добронравова, в грохочущем танке не слышно ни указаний режиссера, ни реплик коллег:
— Как-то мы полсмены снимали только танки, а вечером у меня был спектакль, и я с сорванным голосом играл царя Эдипа… Это словами не объяснить. Можно продемонстрировать? ДААА! ТОВАРИЩ КОМАНДИР! К БОЮ ГОТОВ! (Очень громко, зал сначала замирает, потом смеется.) Вот вам смешно, а нам вообще не слышно было. Танк ревет, грохочет. Иногда по секундам считал. Прокричал свою реплику и считаю: «Саша прокричал — я не слышу, теперь Антон кричит — его я тоже не слышу. Ну, теперь, наверное, моя очередь, и вслух: АААА!»

После пресс-конференции актеры ответили и на вопросы «Нации».— Чем съемки в таком блокбастере отличаются от съемок в обычном кино?
Антон Богданов: — В павильоне себя по-другому бы чувствовали. А мы снимали, например, в настоящем лагере, там настоящие узники сидели. (Эти сцены снимали в чешском Терезине на территории реального бывшего концлагеря, ныне Музея гетто.) Это жутко. Когда ты стоишь на плацу, жара страшная, явно себе представляешь, как здесь также стояли люди, и их по-настоящему пытали.
Виктор Добронравов: — А я тут на каком-то сайте посмотрел, что за мной числится 73 проекта за 15 лет кинокарьеры. А для меня «Т-34» — это как первый кинопроект в жизни. Первый раз я попал в кино с таким уровнем мастерства команды.

— Весь прошлый опыт померк?
Добронравов: — Пуcть не обижаются на меня те, с кем я работал до того. Но для меня это первый бесценный опыт. Целый день в танке, 12-часовая смена — а я не уставал. Занимался любимой работой и снимался в настоящем кино у настоящего режиссера с настоящей командой.
Вообще принято считать, что в театре мы занимаемся искусством, а в кино деньги зарабатываем. Так вот, за последний год у меня было пять проектов, где я не зарабатывал деньги, а снимался только потому, что мне интересно.
Богданов: — И я с агентом бодался. Я сделал выбор и ушел из «Реальных пацанов», хоть там и был стабильный заработок. Выбрал сложный путь, который требует времени и терпения. Агент говорит: «Антон, ты уже третий проект отклоняешь, это неправильно». А я жду. Уже нельзя планку опускать. Так что теперь будет еще сложней работу искать (смеется).
Нам же пришлось понервничать. Долго не понимали, утверждены мы или нет. Ивушкина очень долго не могли найти, Сашку Петрова в последнюю очередь утвердили.
Добронравов: — По всей стране искали.
Богданов: — Да, хотя он тут, под боком, почти в каждом фильме (смеется).
Добронравов: — Да, спасибо Леше (режиссеру Сидорову), что он нас утвердил, собрал такую команду и разрешил каждому привнести в этот фильм что-то свое.
Богданов: — Леша много позволял. Дал нам возможность выбрать себе имена. Юра Борисов (в фильме — религиозный радист-пулеметчик Серафим) долго фантазировал, хотел какое-то воцерковленное имя.
Добронравов: — А когда перед немцами на танке крутились, и я как заору в кадре: «Шо, обосралися?» — это ж была импровизация. Или «ах, ты ж собачья печенка» — это я сам предложил, это фраза моей бабушки. Подумал, когда папа (актер Федор Добронравов) посмотрит, ему будет приятно.— Бабушка рассказывала о войне?
Добронравов: — Бабушка много историй рассказывала: как в Синявке, деревне под Таганрогом, стоял карательный отряд СС, как люди с голода ели коровьи лепешки, как она снаряды делала на заводе. Прадед у меня по маминой линии тоже воевал, потерял глаз. Умер, когда я еще ребенком был, но я его помню, дедушку Ваню. Просто когда ты маленький — взял палку и побежал в войнушку играть на улице. Глубина познания на этом исчерпывалась. Все эти вещи начинают тебя интересовать, когда взрослым становишься. Но все равно невозможно представить себе, как это было в реальности. В прошлом году снимали «Рубеж», там тоже — окопы, снег, грязь, холодно, страшно. Но в киношном танке или окопе у тебя теплые стельки в ботинках, и ассистент горячий чай приносит. А как люди это выносили 24 часа в сутки — это невозможно себе представить.
Богданов: — Читали много, готовились, удивительные факты открывали. Я читал воспоминания генерала танковых войск, так он танкистом за всю войну ни разу на кровати не спал, все время в танке.

— Сам Сидоров говорил, что поставил задачу «рассказать историю войны так, чтобы увлечь молодежь и не вызвать противоречий у тех, кто еще хранит Великую Отечественную в своей памяти». Как считаете, вам это удалось?
Добронравов: — На мой взгляд, да. Сейчас, правда, начнут нас хейтерить. Это нормально и очень модно. В основном все тумаки посыплются из-за этих медленно летающих снарядов. Когда ребята начали рисовать слоу-мо (замедленное движение), поняли, что подсмотреть им негде. Это невозможно. Это вспышка, доля секунды. Бум, бах — и все. Как в кино всегда и делают.
На войне было столько экшна, что любое кино покажется детским садом. А показывать войну в том виде, в котором она была, невозможно и не нужно. Потому что это вынести очень сложно.
Богданов: — Леша очень ревностно относился ко всяким спорным моментам, говорил: «Нет, вот так нельзя себя вести». Чтобы не обидеть, не задеть людей старшего поколения, детей войны. Надо смотреть правде в глаза, вряд ли уж очень много ветеранов посмотрит этот фильм. Побаивались показать какого-нибудь нашего толстого генерала нелепым и глупым. Поэтому нам в принципе ни за что не стыдно. Мы и немцев людьми показали. У старшего поколения уж точно не должно быть противоречий, и молодежь должна сказать: «Блин, ребят, это крутое кино про Великую Отечественную». Я больше чем уверен, что основной поток хейта будет от нашего поколения, от 35-летних, которые чуть-чуть почитали, чуть-чуть знают. Они и начнут умничать.
Я так с одним носозадиралой общался. Он говорит: «А я вообще очень люблю Тарковского». Я спрашиваю: «Андрея Рублева» смотрел?» — «Ну, нет, это не смотрел». И «Зеркало» не смотрел (смеется). Ну, я знал, куда бить. Посмотрел «Сталкера» и считает себя знатоком.

— Фильм «Праздник» (комедия о встрече Нового года в блокадном Ленинграде) режиссера Красовского будете смотреть?
Добронравов: — А он все-таки будет?
Богданов: — Да, его в интернете покажут.

— Какое отношение к этому фильму в киносообществе?
Богданов: — Да нормальное, честно. Сам режиссер сказал очень хорошую фразу: «Зачесались ведь только те, кто живет хорошо». Как будто стыдно им стало. Я вот тоже думаю: и мандарины же были в Ленинграде, только у кого надо были, а у кого-то — детей ели. Вот это страшно, ситуация сама.
Добронравов: — Эпатажная история и тема очень щепетильная.

— По вашему мнению, есть темы и истории, о которых не стоит снимать комедии?
Богданов: — А давайте Зощенко вспомним? Ему тоже говорили, что он перегибает палку. А ведь высмеивал тех, кто в кабинетах штаны протирает. И они же его и запрещали. Это сатира на злобу дня. Надо сначала посмотреть кино. Я видел чуть отрывки у коллег, непоследних артистов. Ну, они же не дураки. Прочитали сценарий, понимали, с чем связываются. У них ведь и самих деды-ветераны были.
Добронравов: — Или подумать — ну, как можно с юмором снимать про концлагерь? А ведь есть потрясающий фильм — «Жизнь прекрасна» Роберто Бениньи.
Богданов: — А «Великий диктатор» Чаплина?
Добронравов: — Да, тут вопрос вкуса, стиля и чувства меры. Если это тонко, почему нет? Со стороны пока кажется, ой-ой-ой, но надо посмотреть сначала.

— А «Смерть Сталина» смотрели?
Богданов: — Я уже два раза посмотрел. Слушайте, в Голливуде этот фильм признали лучшей комедией года. Да он действительно смешной. Политики, как наседки, носятся и пытаются друг другу доказать, кто вождя больше любил.Добронравов: — Это же такая карикатура — умер вождь, и начинается раздел имущества. Каждый за свою шкуру беспокоится. Это же са-ти-ра! Большие артисты в кадре. Кто-то взял и запретил, на мой взгляд, — это бред.
Богданов: — Причем отстаивают какие-то ценности… ребят, да какие ценности? Что там, пляшут на вашем Сталине? Ничего оскорбительного в фильме не происходит.
Добронравов: — Опять же, американцы видят это так. У них другая картина мира. Они считают, что и войну они выиграли. А запреты показывают слабость. Если чувствуешь силу, скажешь: «Да снимайте, что хотите». Запрещать такое в XXI веке — детский сад.