Стивен Сигал приедет в Ростов-на-Дону? Да ну! А еще Пьер Ришар, Микки Рурк, Дэнни Трехо и Диего Марадона. В общем, мы не могли поверить. А они не смогли приехать. Ничего, Первый международный фестиваль искусств Bridge of Arts (к искусствам отнесли кино и спорт) в Ростове-на-Дону прошел и без них.
Вечером 20 августа 2015 года идейный вдохновитель фестиваля Олег Тактаров провел по красной ковровой дорожке, расстеленной на главной, Театральной, площади города, Марка Дакаскоса, Игоря Жижикина, Александра Носика и других звезд российского и голливудского кино. Некоторых ростовчане узнавали. «Может, Стивен Сигал приедет завтра, — утешали журналистов организаторы. — Приходите завтра».
Назавтра Марк Дакаскос прилюдно садился на шпагат, жюри смотрело кино, Александр Носик и другие звезды поехали на картодром кататься. Вечером гостей и журналистов возили к казакам в Старочеркасскую. «Девочка, а кто тут из известных?» — безуспешно пытали казаки юную актрису, дочку московского режиссера. Были шашки, кони, раки, уха и национальные напитки. Вечер удался.
«А еще же Стивен Сигал может приехать завтра, — не отчаивались организаторы. — Приходите завтра».
Стивен Сигал на фестиваль так и не приехал
На пресс-конференции справа от заинтересованного правительства в лице замгубернатора Игоря Гуськова сидел Уго Туччи. «Председатель жюри, режиссер из Италии» — указано в буклете фестиваля. Ни больше, ни меньше, к черту подробности.
Мы погуглили — и «итальянский режиссер» оказался итальянским продюсером.
В его фильмографии — знаменитые «Пожиратели плоти», один из первых зомби-ужастиков, и «О, женщины!», один из самых откровенных фильмов эротомана Тинто Брасса. Мы тут же прониклись интересом и симпатией к председателю жюри.
Тинто Брасс всегда сам выбирал женщин, нужную грудь или другие части тела. Никому этого не доверял.
— Мы ничего не напутали, синьор Туччи?
— Да-да, все правильно, зомби и голые женщины, но на родине меня больше знают как продюсера фильма Антониони «Красная пустыня», получившего «Золотого льва» Венецианского фестиваля, и комедии «Земский доктор», она была очень популярна в свое время, такая острая сатира, что итальянская медицинская ассоциация даже пыталась фильм запретить.
— Как вы стали председателем жюри ростовского фестиваля?
Мне просто позвонили и сказали: «Вы могли бы быть председателем?» Почему нет? Почему выбрали именно меня? Ну, видно, прочитали сurriculum vitae, мою историю болезни (смеется), и поняли, что этот человек готов к самым смелым приключениям. Я люблю путешествовать, общаться, но здесь, в Ростове — это пока мой самый экстравагантный опыт. Я бывал на многих фестивалях — и в Каннах, и в Венеции, много где. Немножко странно, что тема вашего фестиваля — мотивационное кино, что это значит? Это я первый раз слышу, и то, что здесь все смешано — и кино, и спорт, тоже впервые. Я ничего не знал про Ростов и пока ничего не узнал, потому что мы все время работаем и работаем, смотрим и смотрим фильмы, но что-то же я все-таки еще успею увидеть?
Уго Туччи
— Конечно, я был на съемочной площадке у Тинто Брасса, я видел все, что там творилось. Отвечаю: это не порно, обычная эротика. Сегодня такие фильмы уже не снимают. Просто мы повсюду видим столько голых тел, что этим уже никого не удивишь. Хотя голые женщины и монстры — это вечные темы, они всегда были и всегда будут. Но мы уже не боимся монстров, сегодня мы боимся будущего, не знаем, что делать в случае тотальной угрозы, будь то космический коллапс или террористическая угроза со стороны ИГ. Поэтому тема кино сегодня — всевозможные апокалипсисы. Ужас, не хочется даже и думать об этом. Это американская тема. Я смотрел последнего «Безумного Макса», и мне не понравилось. Не мое кино, в нем нет жизни и страсти, этот фильм, знаете, слишком американский. Я даже не знаю, что из последних голливудских картин меня тронуло. Не могу и припомнить. Ах да, «Бесславные ублюдки» Квентина Тарантино, замечательное кино.
— А вы вообще русское кино смотрите? И что вообще знают о нем в Италии?
— Скажу честно, русское кино мало известно в мире. Если вы выйдете на улицу в Италии и спросите, кого там знают, вам ответят: Тарковского и Эйзенштейна, ну, может, еще Михалкова. То есть классику. Чтобы стать интересным всему миру, российское кино должно говорить исключительно о том, что знает. О жизни современных людей в современной России. «Левиафан»? Мы не знаем, о чем это? Ну, нет, не нужно снимать исключительно о тяготах жизни. Пусть это будет кино о жизни, какова она есть — без прикрас. Но и без сгущения красок. Все прекрасное редко, поэтому лично я любому кино даю шанс, но только 20 минут. Что? Пустота? Ничего не произошло со мной за эти двадцать минут, пока идет фильм? Ни разу не кольнуло, не задело, правда, совсем нет эмоций? Все, хватит тратить на это время. Вам нужно снимать о самих себе. Заметьте, я совершенно ничего не знаю о жизни молодежи в России, но смело даю вам такой совет. Потому что он универсален.
Почему публика не смотрит фильмы вместе с нами? Фильмы мы видим, а публику — нет.
— Российская киноиндустрия пока очень молодая и неопытная. Расскажите своим русским коллегам, что такое хороший продюсер. Во что он должен лезть, а во что нет?— Продюсер — это человек, который охотится за главным, он выбирает нужную идею из множества, он должен знать, что сработает, какой сценарий выстрелит. А дальше — все зависит от режиссера. Вот Тинто Брасс — он всегда сам выбирал женщин, нужную грудь или другие части тела. Никому этого не доверял. Совсем иначе было работать с Антониони. О, это была самая невозможная продюсерская работа. «Красная пустыня» — это первый цветной фильм Антониони, и чего он там только ни делал с цветом. Этот фильм — история чувств женщины, и чтобы показать, как ее эмоции меняются, он использовал цвет. Он не хотел копировать жизнь, хотел создавать новую реальность, новые цвета. В общем, съемочная группа только и делала, что перекрашивала траву и деревья.
Кадр из фильма Тинто Брасса «О, женщины»
— Почему? Это очень важный вопрос. Мой ответ: прекрасны! Belle! Общее впечатление — это высокие блондинки. У них очень красивые природные цвета кожи. Если отнестись к вопросу более философски, то от русских женщин остается ощущение силы, но нет ощущения легкости. В европейских женщинах больше, не знаю, полета, что ли. Чуть-чуть добавить легкости и грации, и будет bellissimo!
— А что скажете о фестивале? В чем вообще смысл таких мероприятий?
В Лос-Анджелесе, Венеции или Каннах главное действующее лицо фестиваля — публика. Почему публика не смотрит фильмы вместе с нами? Фильмы мы видим, а публику — нет. Все остальное вы прекрасно организовали, красная дорожка, развлекательная программа и вообще все условия на очень высоком уровне. Но смотрите, вот в первый вечер на площади была публика. Но смысл не в том, чтобы собраться на площади, нужно потом, чтобы вся эта публика три дня ходила и смотрела фильмы.
В соцсетях ругали фестиваль: информация о нем до людей не дошла, звезды не те, зрителей было мало, билеты в кино дорогие. Не знаю, на вечеринке в Старочеркасской мы видели совершенно счастливых людей. Хоккеист из Твери Дима Чистяков (актер конкурсного фильма «Лед») делился с нами:
— До сих пор не пойму, что происходит. У меня тут все в первый раз — я на самолете летел в первый раз, по дорожке шел в первый раз, в такой гостинице живу впервые. У меня на красной дорожке так тряслись ноги, я думал не дойду.
Алена Бабенко в фильме «Водитель для Веры»
